Охотник на зоидов - Пол Стюарт

– Спокойно, Зейб! – Эллис треплет своего питомца по холке. – Это просто девочка.

«Ах, знал бы ты», – думаю я, взбираясь вслед за Бель и тоже цепляясь за шерсть. Зейб, похоже, даже не заметил дополнительного веса, как не заметил он и Калифа, взобравшегося ему на шею.

– Все уселись? – спрашивает Эллис, глядя сначала на Бель, потом на меня.

Мы дружно киваем.

Коротко взрыкнув, Зейб встает. Затем, оттолкнувшись короткими ногами и мощным хвостом, подпрыгивает, ухватывается руками за трубу…

И мы начинаем полет.

Существо быстро движется сквозь трубчатый лес. Оно без видимых усилий перемещается, раскачиваясь и перелетая с трубы на трубу в плавном и легком ритме и подруливая хвостом для равновесия. Мы забираемся все выше, а вскоре я приноравливаюсь к такому раскачивающемуся движению и начинаю двигаться в такт, отклоняясь то в одну, то в другую сторону.

Земля подо мной пролетает быстро. Различаю блеск чешуи каких-то острохвостых ящеров, которые сползаются к лужицам, что образуются у подтекающих труб. Тучи мошкары – их матовые крылышки посверкивают в свете ламп. И зоиды…

Рабочие зоиды идут по своим обычным делам. Сварщики. Водопроводчики. Монтажники. Никто из них не замечает, как мы медленно проплываем в воздухе у них над головами. Но затем я ловлю свет агрессивного красного сигнала. Патрульный зоид-киллер. Он вышел, чтобы убивать.

Я машинально проверяю, включено ли охлаждение моего костюма, потом вспоминаю, что здесь, высоко вверху, на спине этого одноглаза, мы практически невидимы. Киллеры охотятся за людьми, а не за существами. Этот зоид даже не подозревает о нашем присутствии.

Я впечатлен. Да, этот старьевщик нашел отличный способ незаметно перемещаться по трубчатому лесу.

– Циклопа легко одомашнить, – говорит Эллис, словно распознав выражение моего лица. – Надо только заполучить его достаточно молодым.

Он наклоняется и треплет перелетающего с ветки на ветку Зейба по плечу.

– На вид он свиреп, но сердце у него доброе. Да, малыш?

Существо в ответ добродушно ворчит, словно действительно понимает.

Мы забираемся все выше, теперь уже выше ламп, и поэтому погружаемся в тень. Смотрю вверх и примечаю целую гроздь подвесных гондол, прилепленных к наружной оболочке.

Гондолы достаточно просторны. Они сделаны из листов металла, из собранного старьевщиками скарба. Все это сварено вместе и закамуфлировано папоротником, плющом и мхом. Закамуфлировано, надо сказать, очень хорошо.

Существа здесь тоже есть: такие же циклопы, как Зейб. Целое стадо. Калиф поскуливает от любопытства.

Они перелетают с гондолы на гондолу, объедая растущие на них растения. Приблизившись, Зейб испускает приветственный рык, и все стадо ему отвечает.

– Вот и Точка Опоры, – объявляет Эллис. Когда мы приближаемся к гондолам, я замечаю, что промежутки между ними затянуты сплетенными из плюща сетками, и в каждом таком вольерчике – детеныш циклопа, изучающий нас своим единственным глазом.

– Мы живем бок о бок с циклопами, – объясняет Эллис, заметив мой интерес. – И нам, и им так спокойнее.

Зейб останавливается у небольшой платформы, закрепленной между двумя гондолами. Эллис спрыгивает на нее, затем помогает спуститься нам с Бель. Потом поднимает руку, и я понимаю, что он собирается открыть какую-то дверь при помощи наручного сканера. Но где здесь дверь – не пойму.

А ее и нет. И сканера никакого у него нет. Вместо этого он смотрит прямо в голо-экран, вмонтированный в стену гондолы над нашими головами. Раздается щелчок, и матово-черная панель отъезжает вверх.

– Идентификация по сетчатке, – объясняет Эллис, пытливо на меня глядя и пытаясь понять, производят ли его слова должное впечатление. – Чтобы отсечь зоидов.

Я тревожно оглядываюсь на Бель.

– Входите, – приглашает Эллис.

Бель следует за ним. В отличие от меня, она совершенно спокойна. Калиф перепрыгивает с шеи Зейба на мою, и я вхожу вслед за Эллисом.

Дверь опускается. Внутри тепло и уютно. Верхние панели испускают мягкий теплый свет, воздух напоен сладким ароматом. Поскольку гондолы соединены между собой, внутри помещение кажется еще больше, чем снаружи. Я смотрю под ноги. В пол вделаны решетки, под которыми видны просторные подвалы. В них – ящики с продовольствием. Снаряжение. Цистерны с водой.

Впереди слышатся голоса. Поднимаю голову, и мы проходим во вторую гондолу. В ней тесновато, а терпкий, теплый дух становится гуще. В этом помещении полно циклопов.

Бронкс бы этого не одобрил. Он не разрешал существам входить в Капсулу. Говорил, что они отвлекают. Так что любое создание, по ошибке туда забредшее, мгновенно изгонялось прочь. Лишь потому, что Бронкс сочувствовал моему горю, потере обоих родителей, он разрешил мне держать при себе Калифа в качестве питомца.

Но здесь, в Точке Опоры, все иначе. Насколько я могу судить, циклопов в жилых помещениях по меньшей мере вдвое больше, чем людей.

Две женщины с забранными назад длинными волосами стоят на коленях перед квадратными прорезиненными ковриками и вычесывают парочку циклопов. Проходя по их телам, гребни превращают лохматых зверюг в гладких и мускулистых. Другие циклопы ждут своей очереди. Горка тонких темно-синих оческов растет на коврике.

Я приглядываюсь и понимаю, что темно-синие одеяния обеих женщин сотканы как раз из этой шерсти. Да что там – все вокруг, включая Эллиса, носят такую же одежду.

Когда Эллис проходит мимо женщин, они смотрят на него снизу вверх и здороваются. Он кивает, но не останавливается. Циклопы, завидев Бель, вздрагивают и подаются назад. Женщины пристально смотрят ей вслед, потом возвращаются к работе.

Мы вступаем в третью гондолу. Тут все для меня более привычно. Влажный воздух и пахнет сыростью. Ряды гидропонических грядок-поддонов, как у нас в Капсуле, только гораздо больше. Мужчины и женщины в темно-синем хлопочут вокруг зеленых насаждений, растущих внутри металлических контейнеров. Они подрезают, прививают, жнут, сеют…

Но и здесь кое-что не так, как у нас. Поддоны такие огромные, что садовникам-людям до некоторых насаждений в центре просто не дотянуться. Вместо людей за ними ухаживает целое стадо циклопов. Длиннорукие и длиннопалые, они делают ровно то же, что и люди: подрезают, прививают, жнут, сеют…

Поразительно, как они выдрессировали циклопов! Я как раз собирался сообщить об этом Эллису, когда мы дошли до конца оранжереи и свернули налево в узкий проход, приведший нас еще в одну гондолу.

Эллис останавливается.

– Подождите здесь, – говорит он. – Я сейчас вернусь.

Осматриваюсь по сторонам. Эта гондола намного больше остальных. И, благодаря многочисленным лампам, гораздо светлее. Должно быть, это самый центр Точки Опоры – отсюда ведут проходы в другие отсеки, числом восемь. Еще здесь имеются посадочные места, способные принять до сотни человек – изогнутые пластиковые стулья, сгруппированные вокруг круглых белых столов. Должно быть, это что-то вроде зала общих собраний.

Только сейчас он пуст.

Затем на противоположном конце помещения я замечаю еще кое-что. На постаменте возвышается нечто мне хорошо знакомое – черное и куполообразное.

Полумертвый.

Подхожу к нему и здороваюсь. Но он не отвечает. На поверхности виднеется лицо женщины с седыми волосами, собранными в пучок. Оно волнообразно мерцает, становясь то ярче, то тусклее. Голоса нет, только белый шум, искаженный и дробящийся множественным эхо.

Я придвигаюсь ближе. Взгляд Полумертвой вроде бы фиксируется на мне, но потом снова расплывается. Ее губы двигаются, я пытаюсь прислушаться, но слышу только шипение и щелчки белого шума.

Это, значит, и есть то самое умственное истощение, которое, по словам Афертона, настигло наших Полумертвых. Но здесь оно зашло гораздо дальше. Лицо почти исчезает, потом снова появляется. Неудивительно, что Афертон потерял с нею связь.

– Она не говорит дольше, чем кто-либо из нас помнит, – раздается голос за моей спиной.

Поворачиваюсь и вижу Эллиса. Рядом с ним стоит какая-то женщина.

– Это Джейда, – говорит он. – Джейда, это Йорк и Бель.

Женщина улыбается:

– Доброй встречи и добро пожаловать.

Она высокого роста, желто-белые волосы кудрями спускаются на плечи. На ней длинный, застегивающийся спереди плащ, сотканный из шерсти циклопа. Когда она делает шаг нам навстречу, его полы развеваются.

На плече у нее сидит зверушка.

В жизни ничего подобного не видел. С длинным белым мехом, двумя ногами и шестью руками, по три с каждой стороны длинного худого тела. Мордочка маленькая и округлая, первое, что на ней замечаешь – восемь глаз, собранные в гроздья и мигающие из густой шерсти. Оказавшись поближе к нам, зверек растягивает тонкие губы, обнаруживая полную пасть прозрачных клыков, острых как осколки визистекла.